Неточные совпадения
На стене, по стеклу картины, скользнуло темное пятно. Самгин остановился и сообразил, что это его голова, попав в луч
света из окна, отразилась
на стекле. Он подошел к столу, закурил папиросу и снова стал шагать в
темноте.
Следующие два дня были дождливые, в особенности последний. Лежа
на кане, я нежился под одеялом. Вечером перед сном тазы последний раз вынули жар
из печей и положили его посредине фанзы в котел с золой. Ночью я проснулся от сильного шума.
На дворе неистовствовала буря, дождь хлестал по окнам. Я совершенно забыл, где мы находимся; мне казалось, что я сплю в лесу, около костра, под открытым небом. Сквозь
темноту я чуть-чуть увидел
свет потухающих углей и испугался.
Едва только черкнет заря, несмотря
на довольно еще сильную
темноту, куропатки поднимаются с ночлега,
на котором иногда совсем заносит их снегом, и прямо летят
на знакомые гумна; если
на одном
из них уже молотят, — что обыкновенно начинают делать задолго до зари, при
свете пылающей соломы, — куропатки пролетят мимо
на другое гумно.
Ввиду такого враждебного настроения Родион Антоныч сначала испытывал большое «угнетение чувств», но, как человек, попавший
из темноты прямо
на большой
свет и ослепленный им, мало-помалу огляделся и самым благочестивым образом занял свое место.
Натаскали огромную кучу хвороста и прошлогодних сухих листьев и зажгли костер. Широкий столб веселого огня поднялся к небу. Точно испуганные, сразу исчезли последние остатки дня, уступив место мраку, который, выйдя
из рощи, надвинулся
на костер. Багровые пятна пугливо затрепетали по вершинам дубов, и казалось, что деревья зашевелились, закачались, то выглядывая в красное пространство
света, то прячась назад в
темноту.
Однако Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел
на платформу, без всякого багажа, только с корзиной в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел, как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели колеса, поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического
света около аптеки, а затем потонул в
темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет
из глубины ночи…
Молчание. Опять поклоны. Неугасимая лампада горит неровным пламенем, разливая кругом колеблющийся неверный
свет. Желтые полосы
света бродят по выбеленному потолку,
на мгновение выхватывают
из темноты угол старинной печи и, скользнув по полу, исчезают. Нюша долго наблюдает эту игру
света, глаза у ней слипаются, начинает клонить ко сну, но она еще борется с ним, чтобы чуточку подразнить строгую бабушку.
Но глаза все продолжали смотреть
на меня
из света в
темноту, волнуя и напоминая о чем-то.
В это время подошел пассажирский поезд. Он
на минуту остановился; темные фигуры вышли
на другом конце платформы и пошли куда-то в
темноту вдоль полотна. Поезд двинулся далее.
Свет из окон полз по платформе полосами. Какие-то китайские тени мелькали в окнах, проносились и исчезали.
Из вагонов третьего класса несся заглушённый шум, обрывки песен, гармония. За поездом осталась полоска отвратительного аммиачного запаха…
— Сальная свеча, горящая
на столе, озаряла ее невинный открытый лоб и одну щеку,
на которой, пристально вглядываясь, можно было бы различить мелкий золотой пушок; остальная часть лица ее была покрыта густой тенью; и только когда она поднимала большие глаза свои, то иногда две искры
света отделялись в
темноте; это лицо было одно
из тех, какие мы видим во сне редко, а наяву почти никогда.
Вдруг рядом, в казарме пятой роты, быстро раскрывается наружу входная дверь, и дверной блок пронзительно взвизгивает
на весь двор.
На секунду в слабом
свете распахнутой двери мелькает фигура солдата в шинели и в шапке. Но дверь тотчас же захлопнулась, увлекаемая снова взвизгнувшим блоком, и в
темноте нельзя даже определить ее места. Вышедший
из казармы солдат стоит
на крыльце; слышно, как он крякает от свежего воздуха и сильно потирает руками одна о другую.
Когда блеснул
свет из окна, он показался так далек и недоступен, что офицеру захотелось побежать к нему. Впервые он нашел изъян в своей храбрости и мелькнуло что-то вроде легкого чувства уважения к отцу, который так свободно и легко обращался с
темнотой. Но и страх и уважение исчезли, как только попал он в освещенные керосином комнаты, и было только досадно
на отца, который не слушается голоса благоразумия и
из старческого упрямства отказывается от казаков.
Когда потухает
свет твоей духовной жизни, то темная тень твоих телесных желаний падает
на твой путь, — остерегайся этой ужасной тени:
свет твоего духа не может уничтожить этой
темноты до тех пор, пока ты не изгонишь
из своей души желаний тела.
День стоял очень жаркий, небывалый в половине августа.
Свету было столько
на площадке перед Иверской, что пучки восковых свеч внутри часовни еле мерцали
из темноты.
В умывальнике была еще вода, очень теплая, и я ощупью умылся и вытер лицо простыней. Там, где лицо было разбито, очень саднило и щипало, и мне захотелось взглянуть
на себя в зеркало. Я зажег спичку — и при ее неровном, слабо разгорающемся
свете на меня взглянуло
из темноты что-то настолько безобразное и страшное, что я поспешно бросил спичку
на пол. Кажется, был переломлен нос.
Против Таси, через комнату, широкая арка, за нею
темнота проходного закоулка, и дальше чуть мерцающий
свет, должно быть
из танцевальной залы. Она огляделась. Кто-то тихо говорит справа.
На диване, в полусвете единственной лампы, висевшей над креслом, где она сидела, она различила мужчину с женщиной — суховатого молодого человека в серой визитке и высокую полногрудую блондинку в черном. Лиц их Тасе не было видно. Они говорили шепотом и часто смеялись.
Звук гонга прошел по его нервам. Занавесь
из материи — раздвинулась, подхваченная с боков.
На сцене та же почти
темнота. Он вспомнил, что дело в саду, перед озером, где задняя декорация — только род рамы с натуральным пейзажем и
светом настоящей луны.
Мы взбежали по лестнице. Нинка
из нас остановилась
на верхней ступеньке, а Лелька двумя ступеньками ниже. Смотрели сверху
на замерзшую реку в
темноте,
на мост, как красноглазые трамваи бежали под голубым электрическим
светом. И очень обеим было весело. Вдруг у Нинки сделались наглые глаза (Лелька требует поправить: «озорные», — ну ладно) — сделались озорные глаза, и она говорит...
Ночь явилась в виде красных, зеленых и желтых фонариков. Пока их не было, не было и ночи, а теперь всюду легла она, заползла в кусты, прохладною
темнотою, как водой, залила весь сад, и дом, и самое небо. Стало так прекрасно, как в самой лучшей сказке с раскрашенными картинками. В одном месте дом совсем пропал, осталось только четырехугольное окно, сделанное
из красного
света. А труба
на доме видна, и
на ней блестит какая-то искорка, смотрит вниз и думает о своих делах. Какие дела бывают у трубы? Разные.